...читаем рассказ Алексея Николаевича Толстого «Русский характер»

Сегодня читаем рассказ Алексея Николаевича Толстого «Русский характер» (12+).

В жизни автора «Буратино» было две войны – Первая мировая и Великая Отечественная, и обе эти войны он прошёл в качестве военного корреспондента. Во время войны Толстой активно бил врага словом. Уже 27 июня 1941 года в газете «Правда» вышла статья А.Н. Толстого «Что мы защищаем».

Писатель неоднократно встречался с участниками боевых сражений. В августе 1942 г. он начал писать цикл «Рассказы Ивана Сударева» (первоначальное название «Рассказы бывалого кавалериста»), куда и входит рассказ «Русский характер».

Темами всех рассказов были реальные события и случаи из фронтовой жизни, рассказанные кем-либо писателю. Цикл был опубликован в начале мая 1944 года в газете «Красная звезда».

Рассказ А.Н. Толстого «Русский характер», несмотря на философское начало, имеет динамичный и драматичный сюжет. Сначала читатель восхищается смелым, красивым и рассудительным танкистом Егором. Но с ним случается беда, и вот уже читатель жалеет богатыря... Но не таков русский человек, чтобы сдаться, чтобы опустить руки: «вот они, русские характеры! Кажется, прост человек, а придёт суровая беда, в большом или в малом, и поднимается в нём великая сила – человеческая красота».

Цитаты из книги:

Русский характер! – для небольшого рассказа название слишком многозначительное. Что поделаешь, — мне именно и хочется поговорить с вами о русском характере. Русский характер! Поди-ка опиши его... Рассказывать ли о героических подвигах? Но их столько, что растеряешься, – который предпочесть.

На войне, вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая чепуха с них слезает, как нездоровая кожа после солнечного ожога, и остаётся в человеке – ядро. Разумеется – у одного оно покрепче, у другого послабже, но и те, у кого ядро с изъяном, тянутся, каждому хочется быть хорошим и верным товарищем.

«Отец мой – человек степенный, первое – он себя уважает. Ты, говорит, сынок, многое увидишь на свете, и за границей побываешь, но русским званием – гордись...»

Егор Дремов выжил и даже не потерял зрение, хотя лицо его было так обуглено, что местами виднелись кости. Восемь месяцев он пролежал в госпитале, ему делали одну за другой пластические операции, восстановили и нос, и губы, и веки, и уши. Через восемь месяцев, когда были сняты повязки, он взглянул на своё и теперь не на своё лицо. Медсестра, подавшая ему маленькое зеркальце, отвернулась и заплакала.

Егор Дремов, глядя в окошечко на мать, понял, что невозможно её испугать, нельзя, чтобы у неё отчаянно задрожало старенькое лицо.

Чем дольше лейтенант Дремов сидел неузнаваемый и рассказывал о себе и не о себе, тем невозможнее было ему открыться, – встать, сказать: да признайте же вы меня, урода, мать, отец!.. Ему было и хорошо за родительским столом и обидно.

Лейтенант не успел и обуться, как прибежала Катя Малышева. Широкие серые глаза её блестели, брови изумлённо взлетали, на щеках радостный румянец. Когда откинула с головы на широкие плечи вязаный платок, лейтенант даже застонал про себя: – поцеловать бы эти тёплые светлые волосы!.. Только такой представлялась ему подруга, – свежа, нежна, весела, добра, красива так, что вот вошла, и вся изба стала золотая...

#Вместе_на_мирной_земле